Мессенджеры стали главной «ареной» коммуникации, а неожиданный звонок часто воспринимается как навязчивое вмешательство. Люди теперь предпочитают сначала послать сообщение («Можно ли тебе сейчас позвонить?», «Вы заняты?»), а уже потом – по ситуации – созвониться или вовсе обойтись текстовым ответом. Эта тенденция отражает глубинные изменения в цифровой культуре: и технологии, и сами пользователи обретают новый ритм жизни и нормы взаимного уважения.
Среди причин отказа от звонков называют контроль над временем и асинхронность общения. По современным нормам связаться с кем-то можно и без немедленного соединения: текст дает нам свободу выбирать удобный момент для ответа. Как отмечают эксперты, в быстром ритме жизни звонок воспринимается как стресс и «шок» – он прерывает текущее занятие и требует мгновенной реакции. Текстовое же сообщение позволяет «быть в диалоге на своих условиях»: ответить позже или обдуманно, не отрываясь от дел. Исследование, процитированное аналитиками eMarketer (2025), показывает: поколение Z предпочитает асинхронные сообщения, чтобы иметь время обдумать ответ без давления реального момента. Молодые люди ценят многозадачность и не любят резко переключаться на разговор по телефону, воспринимая это как вторжение в личное время. Таким образом текстовые месседжи дают гибкость и экономят время, что в условиях его дефицита становится новой нормой.
Второй важный фактор – минимизация стресса и социальная тревожность. Телефонный разговор требует живой реакции и «настоящей» эмоциональной открытости. Многие признаются: «Я боюсь звонить». Звонок может застать врасплох, вызвать неловкость из-за пауз или неуместной реакции, особенно если тема деликатна. А в текстовом общении есть возможность вдумчиво сформулировать мысль, стереть неудачные фразы и перефразировать перед отправкой. Переписка обеспечивает контроль над содержанием и дистанцию – этим она снижает тревогу. Исследование Jin (2024) выявило: у молодых людей (20–30 лет) социальная тревожность выше, они предпочитают текстовый канал за возможность редактировать посыл, и демонстрируют бо́льшую «тревогу звонка», чем представители старших поколений. По сути, текстовое общение выступает «оружием интровертов»: в переписке никто не перебивает и не давит эмоционально, а ошибки всегда можно скрыть за нажатием «стереть».
Кроме того, заметно возросло нетерпение к нежелательной информации. Телефонные автозвонки и навязчивая реклама вспоминаются с раздражением. Многие молодые люди сталкиваются с большим количеством спама и непрошеных звонков (опросы, маркетологи), чем их родители. Это воспитывает привычку «видеть» входящие звонки с подозрением: проще не отвечать вовсе или заранее оговорить переписку. Интернет-культура задает новый стандарт: если вопрос не срочный или рутинный, достаточно одного сообщения – звонить «без причины» считается дурным тоном. Как и подчёркивает Metro (2021), «миллениалы считают, что звонить человеку стоит только по вескому поводу».
Новые правила цифрового этикета дополняют эту картину. Распространено негласное правило «сначала напиши, потом звони». Иными словами, если не уверены в срочности, сначала отправляют SMS или сообщение в чате, а звонок делают лишь после подтверждения готовности собеседника. Известный журналист Томас Рикер подчеркивает: «Большинство вещей можно сообщить в SMS, не отвлекая человека назойливыми звонками. В то же время разговор для меня все еще важен». Он советует делиться важными новостями (помолвками, карьерными успехами и пр.) лично – чтобы передать эмоциональную глубину, а с помощью текста решать организационные вопросы. Такая «конверсационно-центричная» философия Cal Newport (2019) также разделяет коммуникацию на утилитарную и по-настоящему социальную: по его мнению, мессенджеры должны помогать лишь договариваться о встречах или передавать факты, а «настоящим социальным событием являются личные разговоры». Эта модель (conversation-centric communication) делает текст вспомогательным, а живое общение главным.
Широко распространены и более конкретные локальные нормы: не писать в слишком позднее время, не отвлекаться на телефон в процессе личного разговора, использовать статус «не беспокоить», соглашаться общаться предварительными словами («Можно тебе позвонить?») и т.п. Уже отмечено, что соблюдение таких правил создает ощущение уважения личных границ: так, Turkle (2015) рекомендует «священные пространства» – например, ужин без гаджетов – и единочасовую сосредоточенность (отказ от многозадачности). Это попытка вернуть привычку выключать смартфон на время и ценить полноту живого контакта.
Различия в восприятии звонка и текста по поколениям очевидны. Исследование Bankcell показало: две большие категории пользователей – «звонящие» и «переписывающиеся», – и подавляющее большинство последних составляют миллениалы (родившиеся ~1980–2000 гг.). Пока старшее поколение привыкло звонить по умолчанию (звонок считался знаком уважения и оперативности), для молодежи звонок остался лишь опцией «на крайний случай». По словам профессора Феррана Лалуэсы, «люди старше 35 лет думают, что молодежь разучилась говорить по телефону… но это не так: у этого поколения совершенно другая динамика жизни». Представители старшего поколения действительно расценивают пропущенный звонок как невежливость, тогда как молодые уверены, что ответят позже, когда придет время. Это спровоцировало даже культурный конфликт: цифровая привычка «писать, а не звонить» вызывает у пожилых насмешку, а у молодых – упреки в трусости. Между тем данные социологов красноречивы: Jin et al. (2024) доказали, что молодые «взрослые» ведут себя именно так из-за большей тревожности: у 20–30-летних выше страх неудачного разговора, чем у тех, кому за 40, и они активно избегают телефонных бесед, предпочитая контролируемую переписку. Подобные выводы коррелируют с наблюдениями Жана Твендж (Twenge) из ее работы «iGen» (2017): поколение Z предпочитает текст и социальные сети «реальным» свиданиям и дружеским встречам, но при этом страдает от одиночества и тревоги – что она также связывает с повсеместным смартфоном и постоянной доступностью. Таким образом, привычка «писать вместо звонка» стала генерационным маркером: старшее поколение испытывает ностальгию и непонимание, а молодые отстаивают право не быть на линии непрерывно.
Сдвиг к письму заметен и в деловой культуре, особенно при удаленной работе. Как показал анализ Microsoft (Yang et al., 2022), перевод сотрудников на удаленку привел к падению синхронного взаимодействия (очереди звонков, чатов в реальном времени) и к росту асинхронной коммуникации (писем, сообщений). В компании стали чаще обмениваться e-mail и Slack-сообщениями, а видеозвонки подорожали, ведь их планируют в календаре заранее. Удаленная работа потребовала пересмотреть рабочий этикет: сейчас зачастую считается нормой сначала написать в корпоративном чате или по e‑mail, а не тревожить коллег звонком. Многие компании официально поддерживают это правило, чтобы сохранить «качественную работу» сотрудников (Cal Newport призывает «разгрузить почту» и писать только по делу). Тем не менее, постоянная доступность и мобильность все еще создают новые стрессовые факторы: люди отвечают на сообщения в нерабочее время, привыкают «держать телефон в руке» и требуют аналогично оперативной обратной связи от окружающих.
Последствия для социальных норм и границ неоднозначны. С одной стороны, текстовый формат расширил личное пространство: теперь удобно «выходить из разговора», не предъявляя обидных отказов (достаточно не отвечать сразу или поставить смайлик). Переписка дает ощущение безопасности и контроля, словно «защитной стены» от навязчивости собеседника. С другой стороны, теряется «человеческое тепло»: в тексте нет интонаций, эмоций голосового посыла. Исследователи замечают, что при обилии чат-смайликов всеобщая коммуникация стала более поверхностной и закодированной. Как замечает Turkle (2015), «мы уходим в телефоны вместо того, чтобы смотреть друг на друга», что снижает эмпатию и качество отношений. Новые правила «цифрового этикета» еще формируются. Традиционные границы личного и рабочего пространства размылись, хотя и появились «зеленые зоны»: так, стало нормой не читать рабочие письма на выходных или не смотреть уведомления за ужином. В конечном счете меняется само понимание общения: цифровая культура выработала умение говорить «коротко, эффективно и без эмоций», но вместе с тем люди все чаще ощущают дефицит полноценного разговора лицом к лицу.
Вывод. Современная цифровая культура сохраняет новые приоритеты: мы ценим время, автономию и эмоциональный комфорт. Переход к концепции «писать, а не звонить» отражает стремление контролировать свое общение и учитывать личные границы: сообщение можно игнорировать, отложить или обдумать, а звонок требует мгновенной реакции и вторгается в чужое пространство. Как отмечают психологи и социологи, эта практика особенно характерна для молодого поколения с его цифровой тревожностью – и поэтому вызывает непонимание у консервативно настроенных старших.
Исследователи и культурологи сходятся во мнении, что текст становится основным «офисом» общения, а голосовое слово уходит в «секретные комнаты» важных разговоров. Остается надежда, что осознанное отношение к технокультуре позволит найти баланс между мгновенной связью и уважением личных границ, сохранив глубину человеческого контакта.
Фазилов Фарход Маратович,
доктор юридических наук, исполняющий обязанности профессора
Ташкентского государственного юридического университета.
